Барьерчики для «налоговых террористов»

Марина Тальская

Поправки в Налоговый кодекс, посвященные налоговому администрированию, стали очередным компромиссом между устремлениями Минфина и потребностями бизнеса. Прорыва в борьбе с беспределом мытарей опять не произошло

«Эксперт» №26(520), 10 июля 2006

Инициатива усовершенствования положений Налогового кодекса, регламентирующих поведение фискалов в ходе проверок, исходила с самого верха — от президента страны. Видимо, даже в Кремле иной раз содрогаются от душераздирающих рассказов о произволе фискальных чиновников, если уж глава государства с непарламентской резкостью оценил ситуацию в этой сфере как «налоговый терроризм».

Почти за год работы по воплощению требования президента в жизнь было подготовлено около 1000 поправок к Налоговому кодексу. Что характерно, правительственные чиновники (а именно правительству принадлежит авторство законопроекта) регулярно встречались с представителями бизнес-сообщества и выслушивали их пожелания. Однако в самый последний момент, накануне второго чтения, Минфин и ФНС, как обычно, «забыли» о нескольких принципиальных договоренностях с бизнесом по ключевым вопросам налогового администрирования. Правда, в данном случае привычный чиновничий сценарий — «выслушиваем всех и делаем по-своему» — был нарушен: после того, как представители РСПП, ОПОРы и «Деловой России» выступили с возмущенным заявлением о «формировании системы тотального давления на бизнес», наиболее репрессивные из подготовленных Минфином поправок были авторами отозваны. Протест бизнес-сообщества был услышан властью — и это тоже прецедент.

В итоге законопроект — это признают все эксперты — получился скорее компромиссным, то есть серьезного ограничения налогового террора он не сулит. Однако предприниматели рады и этому. «Описанных в новой редакции мер явно недостаточно для борьбы с “налоговыми террористами”, но хоть какие-то барьеры ставятся», — констатирует заместитель председателя комитета РСПП по налоговой и бюджетной политике Сергей Беляков.

«Если взвешивать плюсы и минусы итогового документа, то хорошее в нем решительно перетягивает. Общий тренд поправок — положительный», — подтверждает управляющий партнер юридической компании «Пепеляев, Гольцблат и партнеры» Сергей Пепеляев. В частности, одной из самых крупных побед бизнеса он считает закрепление в Налоговом кодексе следующей нормы: налогоплательщику, в декларации которого в ходе текущей проверки выявлены ошибки, предоставляется возможность в течение пяти дней либо дать пояснения, либо представить исправленную декларацию. В этом случае никакого наказания за прежнюю ошибку не последует.

К безусловным достоинствам новой редакции специалисты относят и четкое определение сроков некоторых налоговых действий, а также единиц измерения времени. Действующий Налоговый кодекс определяет срок для того или иного налогового действия то «в попугаях», то «в удавах» — то в календарных днях, то в рабочих, то в «просто» днях, без конкретизации. А это дает мытарям лишнюю возможность придраться к налогоплательщику. Принятая поправка определяет, что если перед словом «дней» не стоит прилагательное «календарных», то речь идет о рабочих днях.

Установлен наконец срок, который должен быть предоставлен налогоплательщику для исполнения требований об уплате налога — десять календарных дней с момента его получения налогоплательщиком (в истории с ЮКОСом, напомним, датой исполнения одного из подобных требований стоял уже прошедший день, а санкции за нарушение этого неисполнимого срока последовали немедленно).

Определен также срок, в течение которого фискальные органы обязаны представить налогоплательщику справку о состоянии его расчетов с бюджетом: пять дней со дня поступления письменного запроса. Такие справки нужны плательщику, в частности, для получения лицензий на новые виды деятельности, но сейчас при получении документа, подтверждающего отсутствие задолженности перед фискалами, можно «зависнуть» на неопределенный срок. Прогресс, конечно, очевиден, однако для сравнения можно отметить, что, например, в соседнем Казахстане сверку взаиморасчетов компании с бюджетом можно провести вообще в режиме онлайн.

Предусмотрено и некоторое ослабление финансовых санкций. Так, если налоговики определяют меру пресечения в виде приостановки операций по счетам плательщика, то ограничение будет действовать только в пределах взыскиваемой суммы, а не счетов в целом. Правда, обязанность контроля за расходами с этих счетов фискалы возложили на банки. И если из-за невнимательности кредитной организации недобросовестный налогоплательщик перерасходует средства со счета либо вовсе выведет деньги, налоговую недоимку придется погашать уже самому банку. «Банкиры пока, видимо, недостаточно внимательно вчитались в это положение кодекса, но как только до них “дойдет”, начнут рвать на себе волосы», — предсказывает один из экспертов.

Впрочем, законодатели предусмотрели для плательщика возможность вовсе избежать принудительного ограничения распоряжаться средствами со счета. По его просьбе фискальные органы вместо приостановки операций по счету должны ограничиться гарантией от банка (при условии, что банк имеет инвестиционный рейтинг).

Позитивный сдвиг по целому ряду других принципиальных вопросов не столь очевиден. В частности, при определенном базовом сроке выездной налоговой проверки фискалы оговорили возможность растянуть общий ее срок до 12–15 месяцев. Бизнес-сообществу остается удовлетвориться тем, что срок все-таки ограничили. «Очень длинная проверка лучше, чем бесконечная», — философски отмечает Сергей Пепеляев. Но настораживает то, что право определять основания для продления сроков проверки предоставляется самим мытарям. Впрочем, РСПП удалось выбить из налоговиков обещание, что они будут письменно мотивировать свое решение о продлении проверки — теоретически это дает предпринимателю возможность оспорить в суде правомерность решения фискалов.

Усилия бизнес-сообщества расширили возможности предпринимателей отстоять свою правоту даже на той стадии, когда карающий меч налоговиков уже занесен. В соответствии с новой редакцией решение налоговых органов по итогам проверки вступает в силу не тотчас после подписания, а лишь спустя десять дней. Таким образом, появляется время принять какие-то меры в свою защиту и шанс остановить карательный механизм. Правда, первым делом надо обратиться с жалобой в вышестоящие налоговые органы. Цеховая солидарность мытарей оставляет немного надежд на то, что начальство ужаснется действиям своего подчиненного инспектора и отменит его решение. Но закон не мешает предпринимателю одновременно обратиться за правдой в суд. Хотя все специалисты признают, что десять дней — явно недостаточный срок для подготовки качественной жалобы.

Законодателям удалось обязать Минфин и другие финансовые органы давать письменные разъяснения по поводу своего нормотворчества. Установлен даже жесткий срок — два месяца со дня поступления запроса налогоплательщика. Однако эксперты сильно сомневаются, что чиновники будут этот срок соблюдать.

Впрочем, одним лишь усовершенствованием Налогового кодекса произвол налоговых органов в любом случае не искоренить. Судебная практика подтверждает: многие случаи «налогового терроризма» являются следствием прямого нарушения мытарями действующего законодательства. Между тем налоговикам в очередной раз удалось уклониться от наказаний за творимый беспредел: поправки, предусматривающие ответственность сотрудников фискальных органов за вынесение заведомо незаконного решения, были отклонены. И по-прежнему допустимыми признаются доказательства вины налогоплательщика, добытые незаконным способом.

А вот поправка о презумпции невиновности налогоплательщика, которую уже много лет пытаются протолкнуть предприниматели, в очередной раз была отклонена.