Российским банкам пророчат новый кризис

Эксперты полагают, что государству следует «нежнее» обращаться с банками и ставят ЦБ в пример Нацбанк Украины

«Мини-кризисы» полезны для российской банковской системы, заявил во вторник в ходе круглого стола в рамках Всемирного экономического форума в России президент-председатель правления Внешторгбанка (ВТБ) Андрей Костин. Он подчеркнул, что по итогам девяти месяцев многие банки не соответствуют нормативам по уровню собственного капитала, и в связи с этим не исключил возникновения новых «мини-кризисов». Эксперты не согласны с руководителем ВТБ. Они не видят признаков надвигающегося кризиса, но отмечают, что в России он может произойти на пустом месте, как летом прошлого года. Аналитики полагают, что банкам все же лучше «умирать поодиночке» и «своей смертью». Они уверены, что массовой гибели банков в прошлом году можно было бы избежать, действуй власти более разумно. Эксперты приводят в пример действия Национального Банка Украины, которому удалось полностью сохранить сектор в целости и сохранности даже на фоне «оранжевой революции».

Поводом для громких заявлений на форуме стали слова первого заместителя председателя ЦБ Татьяны Парамоновой. Она сообщила, что у 60% российских банков, по данным представленной ими отчетности за девять месяцев текущего года, размер собственного капитала не соответствует нормативу, и у многих банков собственные средства ниже уставного капитала. В ответ на это г-н Костин заявил, что исключать небольшие кризисы, при которых разваливались бы слабые банки, было бы неправильным. Глава ВТБ отметил, что такие кризисы ускоряют процесс консолидации банков и «очищают поляну» для более здоровых финансовых учреждений. Однако, по его словам, банковская система обладает достаточными ресурсами и резервами, чтобы купировать такие кризисы и извлекать из этого пользу в связи с ликвидацией слабых банков. Эксперты такого оптимизма не разделяют. К тому же они не согласны с расхожим мнением о том, что «небольшой банк» и «плохой банк» – это синонимы.

«С точки зрения (крупного государственного банка) это, возможно, и правильная тенденция. Поскольку он-то уверен, что если у его возникнут проблемы, то государство ему поможет, – сказал RBC daily исполнительный директор Центра развития Дмитрий Лепетиков. – Если спросить о том же у владельца небольшого, но стабильного банка, он вряд ли с этим согласится». Эксперты предостерегают власти от искусственного укрупнения банковского сектора. «Конечно, хорошо, когда нездоровые структуры уходят из бизнеса. Другое дело, что это должно происходить естественным путем. А искусственно создавать для этого условия, вводить какие-то ограничения было бы не совсем правильно, – отмечает г-н Лепетиков. – У нас уже сложилась своя система, которая худо-бедно, но работает: сколько рынку нужно банков, столько он и оставит. И не стоит его куда-то направлять и подталкивать».

Прошлый кризис действительно послужил делу консолидации. Так, тот же ВТБ за символическую сумму в 1 млн руб. приобрел «ГУТА-Банк», обладавший довольно развитой розничной сетью и не сумевший пережить кризис самостоятельно. Кроме того, в течение некоторого времени наблюдался явный переток клиентов – как розничных, так и корпоративных – из частных банков в государственные. Однако эксперты констатируют, что уже в этом году коммерческим банкам удалось как минимум восстановить status quo. «Государство идет на протекционистские шаги (в отношении многих госбанков). Но явного огосударствления в этой области, в отличие, например, от нефтяной, пока не наблюдается, – отмечает Дмитрий Лепетиков. – Например, доля Сбербанка с лета до сентября-октября прошлого года выросла на 2-3 процентных пункта. Но к началу 2005 г. Сбербанк снова «отдал» эту долю. Как только все успокоилось, население понесло деньги обратно в частные банки».

Любопытно, что участники круглого стола даже предположили, с чего может начаться новый банковский кризис в России. По словам президента ИК «Антанта Капитал» Сергея Алексашенко, в российской банковской системе высока доля рисков – так, по данным за август и сентябрь текущего года, население получило в банках больше кредитов, чем внесло депозитов. В случае продолжения такой тенденции население может постепенно превратиться из кредитора банковской системы в заемщика, к чему российские банки не готовы, сказал он. Дмитрий Лепетиков не считает, что розница может обрушить банковскую систему. Однако он соглашается с тем, что этот сегмент рынка может стать потенциально опасным. «В потребительском кредитовании просроченная задолженность, да и объемы кредитов растут быстрее, чем в других сегментах, – отмечает г-н Лепетиков. – Через два-три года, когда доля потребительских кредитов в банковских активах вырастет с 10% до 20%, а доля просроченной задолженности – с 2% до 6-7%, этот сегмент может потребовать к себе особого внимания».

С тем, что розница способна вызвать новый кризис, категорически не согласна ведущий банковский аналитик Standard & Poor's по России Екатерина Трофимова. «Мы не считаем, что розница может привести к кризисным явлениям, ведь пока объем этого сегмента крайне незначителен, – сказала г-жа Трофимова RBC daily. – Так, объемы розничного кредитования в России составляют всего 3,5-4% ВВП». Для сравнения, в Китае это соотношение составляет 14,5%, в Корее – 60%, а в развитых странах приближается к 100%. «Пока культура обслуживания долгов у населения хорошая, как и качество кредитования при нынешнем развитии макроэкономики», – говорит аналитик S&P. По ее мнению, розница может рухнуть только вместе с другими сегментами банковского бизнеса, но никак не раньше их. «Характер рисков в рознице очень тесно связан макроэкономической и политической ситуацией. По нашим прогнозам, если что-то негативное случится в макроэкономике или политике, это негативно отразится на рознице, и многие люди могут перестать возвращать кредиты, – отмечает Екатерина Трофимова. – Но это столь же сильно, если не сильнее, ударит и по корпоративному банковскому бизнесу».

Пока оснований опасаться таких событий нет, полагает аналитик S&P. «Но, к сожалению, природа российского банковского рынка такова, что он очень склонен к паническим движениям, которые никаким образом не связаны с какими бы то ни было фундаментальными экономическими предпосылками, – говорит она. – Поэтому периоды нестабильности могут возникать буквально из ничего. А защита российских банков очень мала, в частности, из-за того что слабо проработан механизм поддержки банков со стороны государства». Напротив, известно, что кризис лета прошлого года был во многом вызван неосторожными заявлениями чиновников и бездействием надзорных органов. «Несмотря на то что недавно был расширен список инструментов, под залог которых ЦБ может производить рефинансирование, во всем секторе это ситуацию не меняет, – констатирует Екатерина Трофимова. – Например, в период кризиса прошлым летом банки распродали ликвидные инструменты в первые же две недели. А многие мелкие банки вообще не держат высоколиквидных инструментов».

По мнению г-жи Трофимовой, российские власти могли бы поучиться тактике борьбы с банковскими кризисами у Украины. Понятно, что объем банковского сектора Украины и России различается на порядок, но не равны и ресурсы центральных банков двух стран. При этом главная опасность для российских и украинских банков приблизительно одна и та же – нехватка ликвидности. По данным Екатерины Трофимовой, во время «оранжевой революции» на Украине в ноябре-декабре 2004 г. Национальный банк страны «влил» в банковский сектор 3,6 млрд долл. за два месяца. При этом следует учесть, что все активы банковского сектора Украины на то время составляли 25 млрд долл. «Эта ликвидность была предоставлена в форме коротких – на срок от нескольких дней до месяца – межбанковских кредитов без залога, – отмечает она. – Причем доступ к кредитам был равным для всех. В результате, хотя и сейчас политическая ситуация на Украине не совсем ясна, в банковском секторе не произошло ни одного банкротства».

Отдел экономики

Антон Попов